Музыка остается фактором объединения оппозиции - мое интервью СП по итогам Вечной весны

О том, как возникла идея «воскресить» политический рок, «СП» спросила у лидера ННТК Дмитрия Огнеева.

«СП»: – Какова идеология ННТК? Для чего нужны фестивали вроде «Вечной весны»?

– ННТК была создана в начале «нулевых», когда стало ясно, что рок-андеграунд переживает серьезный кризис. Дело в том, что пропала почва не только для развития движения, но и для самого его существования. В 80-е музыканты объединялись в коммуны, формации, находясь под прессингом государства. В 90-е тех, кто не ушел с головой в коммерцию, объединило неприятие новой действительности, во многих случаях вылившееся в широкое движение, имевшее ярко-политический окрас, тесно связанный с такими радикальными политическими явлениями, как лимоновцы, фактически задавшие стиль контркультуры тех лет. Но с приходом Путина и началом закручивания гаек на идеологическом уровне движение фактически сошло на нет. Многие группы, появившиеся на протестной волне, начали отходить от политики, кто-то резко, кто-то постепенно. Лишенные идейной скрепы движения, формации потеряли свой смысл, все стали выживать как-то сами по себе. Естественно, это отразилось на творческой активности, в том числе, ушли в историю вместе с 90-ми андеграундные фестивали, собиравшие некогда огромное количество публики, в первую очередь политически ангажированной. Если раньше большинство музыкантов играли за идею, и собрать фестиваль было делом не очень сложным, то в «нулевые» это стало сопряжено с весомыми финансовыми затратами. Конечно же, это не уровень «Нашествия», но, тем не менее, кто-то это должен делать, а желающих становилось все меньше и меньше, как и в общем людей, понимающих, для чего это нужно.

Вот тут мы и решили попытаться реанимировать андеграунд. Нам, молодым музыкантам, поколению, выросшему на мощных движениях 90-х, не хотелось замыкаться в себе, сочиняя песенки о том, что мир катится в пропасть, кали-юга торжествует и т.п. Нам хотелось драйва, прямого действия. А если не мы, то кто? Тогда мы, бывшие музыканты группы «ГУЛАГ», начали потихоньку делать концерты. Кульминацией этого движения является нынешняя «Вечная весна».

Кто-то скажет, что такой фестиваль - это ностальгия для «старых рокеров», что сегодня он никому не нужен, кроме пары сотен «врубающихся». И это будет правда. Но мне кажется, мы свою миссию выполнили – сохранили дух того андеграунда 90-х, последними отголосками которого были фестивали. Не просто собираемся раз в год, чтоб вспомнить юность злую боевую, а чтобы искать новые смыслы, которые обязательно появятся у русского андеграунда в скором времени. Пока мы живы, будет жива и музыка борьбы, а настоящий рок и есть борьба.

«СП»: – Нет ли ощущения, что в обществе падает интерес к политически окрашенной музыке?

– Сейчас, после того, как Путин в третий раз стал президентом, начинается рождение нового гражданского общества, которое, несомненно, сформирует не только новые идеологические векторы, но и культурные, музыкальные. И как знать, возможно, у нас уже совсем скоро появятся новые музыкальные движения и формации, имеющие яркий политический окрас. Мы вот ждем этого, держим наш идеологический ресурс в мобилизованном состоянии.

«СП»: – Есть ли интерес к старым группам у нового поколения? На концертах много людей, кому 20 лет было 10-20 лет назад.

– Конечно, есть. Речь тут идет в первую очередь о протестной молодежи, для которой старые группы являются естественным ориентиром хотя бы потому, что сегодняшний день не дал взамен ничего адекватного тому, что было тогда. Думаю, не ошибусь, если скажу, что какой-нибудь 18-летний молодой человек левых убеждений, скорее всего, слушает «Гражданскую оборону» и «Красные звезды», а не советскую или, тем более, российскую эстраду. Так было 20 лет назад, так и сейчас. Конечно, появилось много новых идолов, но люди, ощущающие себя частью движения, так или иначе, проходят через это. А на смену им приходят новые поколения. Так что интерес к «старым группам» будет сохраняться до тех пор, пока сохраняется интерес к тем идеям, которые они несут.