Мы из Донбасса никуда не уедем!

В один из последних августовских дней моя давняя знакомая из МИДа ДНР Мария Коледа едет в город Торез к своей подруге - бывшему "народному мэру" этого города Ирине Полторацкой. Пользуюсь возможностью побывать, наконец, в этом городе.

Мария и Ирина познакомились при драматических обстоятельствах - в украинских застенках. Они вместе содержались в печально знаменитом киевском СИЗО №13. Марию, гражданку России 9 апреля СБУ задержала в Херсоне. Гражданка Украины Ирина была задержана прямо возле своего дома в Торезе 14 мая. Спустя три месяца - 14 августа ее обменяли на пленных силовиков. Марию обменяли 14 сентября.

Ирина встречает нас у себя дома. Сейчас она несколько отошла от активной политической жизни, занимается ремонтом в квартире. "Надо же в кои-то веки ремонт доделать", - посмеивается она. На кухне, где мы пьем чай, она рассказывает о том, как начиналась "русская весна" в Торезе.

Собственно, именно она стояла у истоков торезского сопротивления. Собирала митинги, клеила листовки, поднимала людей через соцсети, даже организовывала выезд местных шахтеров в Донецк, когда защитники захваченной ОГА ждали штурма силовиков. Местные власти деятельности активистов никак не помогали, но особо и не препятствовали. Многие донецкие чиновники тогда просто ждали, кто победит.

Когда по всей республике был назначен референдум о самоопределении ДНР, Ирина и другие активисты занимались агитацией в поддержку его проведения. На собственные собранные средства готовили агитационную продукцию, ставили палатки на улицах города.

"На допросах меня все время спрашивали: кто вас финансирует?", - говорит Ирина. - Для них было чем-то из разряда фантастики, что граждане могут вот так вот самостоятельно, на свои деньги что-то организовать..."

Видимо, сразу после референдума враги решили жестко и быстро наказать Полторацкую. Вечером 14 мая Ирина возвращалась домой. Внезапно из припаркованной у ее подъезда машины выскочили люди в масках и затолкали ее внутрь. Сразу надели наручники и мешок на голову. Без предъявления каких-либо обвинений, не представляясь. Вместе с Ириной захватили еще троих, двоих активистов и одного случайного прохожего.



Новость о задержании "народного мэра" разместил у себя небезызвестный Олег Ляшко. В те времена он активно разъезжал со своими молодчиками по Донбассу, устраивая показательные аресты и допросы сторонников республики. Но, по мнению Ирины, к ее "аресту" причастен непосредственно экс-депутат Донецкого областного совета Кропачев, руководитель городского отделения Партии регионов.

Кропачева хорошо знают в Донбассе. Этот политик и бизнесмен занимался незаконной добычей угля в копанках Тореза вместе со своим "компаньоном" - бывшим криминальным авторитетом Русланом Онищенко (Абельмазом). Широкой российской аудитории Абельмаз известен как командир печально знаменитого батальона "Торнадо". Сейчас комбата судят за создание преступной организации, преступлениях сексуально-насильственного характера и побуждение подчиненных к совершению преступлений. Кропачев оплачивает ему адвокатов.

Но вернемся к нашей героине. Наибольшие неудобства Ирине, по ее словам, причинял мешок на голове, который практически не снимали. Мешок был из-под каких-то химикатов, отчего постоянно болела голова. Кроме того, она лишилась обуви и была босиком. Лишь по дороге в Киев один из "альфовцев" милостиво предоставил ей ботинки. Сорок пятого размера.

"Видок у меня был, конечно, еще тот, - вспоминает Полторацкая. - Босиком, вся грязная и оборванная, с выбитыми зубами. Когда доставили в тюрьму, думали, что какую-то алкашку привезли..."

В Киеве Ирина провела последующие три месяца. Характерно, что схватили ее 14-го в Торезе, а СБУ объявила о задержании - 21 мая в Киеве. Ей предъявили стандартное для сторонников ДНР обвинение: ст. 110 ч. 2 УК (посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины) и ст. 258-3 УК (участие в деятельности террористической организации). По совокупности грозило 15 лет. После обмена, буквально через неделю Генпрокуратура отменила постановление о прекращении против нее дела, и объявила ее в розыск.

После освобождения Ирина вынуждена была уехать в Москву, так как дело опять возбудили, а обстановка в городе была еще очень нехорошая. Бывшего "народного" мэра" до сих пор поминают недобрым словом в украинской прессе, организуют "вбросы" компромата, ей приходят сообщения с угрозами в соцсетях.

"25 августа мы выехали из города и правильно сделали, так как 28 августа за мной уже приехали. А в середине октября Ольга Кулыгина закинула меня к Безлеру в Горловку, там я жила в ее квартире и провела там выборы 2-го ноября", - вспоминает она.

8 ноября Ирина вернулась в Торез и обратилась к мэру с просьбой помочь найти помещение для социальной столовой (на тот момент она уже связалась с "Движением Новороссия" и "Русской общиной" и договорилась о поставках продуктов), но мэр отказал. "Так и сказал: "Тебе надо, вот и занимайся", - говорит Ирина. - Отжимать я не умею, пошла в храм к отцу Владимиру, он был не против - трапезная новая, наняла волонтеров-поваров и закрутилось. Начали с 70 человек и дошло до 675".

"Столовую мы открыли 11 декабря", - продолжает она. - Обращалась куда только можно было, даже писатель Захар Прилепин привозил нам продукты. Питер хорошо помогал, "Движение Новороссия" продолжали помогать, Красный Крест, помогла Шахтинская Епархия. Мы детское питание раздавали людям, ввели талоны на него. Подключила волонтеров из школы, чтобы разносили горячие обеды на дом инвалидам. Работали ежедневно: один повар, два кухонных работника и две церковные женщины на выпечке хлеба".

"А затем стали давать зарплаты, пенсии, людям стало легче, и 25 мая мы закрыли нашу столовую, так как уже не было смысла кормить одних бомжей и алкашей", - заканчивает Ирина.

Выходим на улицу. На лавочке у подъезда соседнего дома нас уже ждут местные активистки. Они сходу начинают посвящать меня в свои проблемы, которые местные власти никак не могут или отказываются решать.

Например, в соседний дом прилетел снаряд, в крыше зияет дыра. Все бы ничего - в квартирах на верхних этажах никто не живет, но дом продолжает разрушаться - зловещие трещины ползут по стене. В любую минуту может произойти обрушение, доделав то, чего не удалось сделать украинским артиллеристам.

Другие дома в округе власти ремонтируют, а этот отказываются. Дело в том, что дом находится в кондоминиуме. И ремонтировать его должны сами жильцы. На просьбы вернуть дом на баланс города местные власти отвечают отказом.

В ДНР и ЛНР принято постановление, согласно которому действуют законы Украины до тех пор, пока не будет принято соответствующее законодательство республик. Учтет ли оно пожелание жильцов таких домов? И когда еще у законодателей дойдут руки до таких "мелочей" в условиях военного времени? А разве могут ждать люди?

"Вы там скажите в Донецке про нас, пусть они помогут", - прощаются со мной жильцы. Киваю, с сожалением понимая, что властям ДНР как-то совсем сейчас не до этого...

Сам Торез не был в зоне боевых действий, но все лето прошлого года линия фронта проходила совсем рядом. Сначала боевых действий над городом кружили самолеты, потом были обстрелы. Самые страшные дни для Тореза начались в июле-августе прошлого года во время боев за ставший знаменитым курган Саур-могила.

"Вот тут как-то в Дом инвалидов попало, - рассказывают активистки. – Видимо, целили в военную часть, но промахнулись".

Я не первый год езжу по Донбассу, знаю, что криворукий артиллерист - это редкое явление, даже в ВСУ. Чаще всего каратели целенаправленно бьют не по военным объектам, а по школам, детсадам. Или уничтожают инфраструктуру. Планомерно. Видимо, им и впрямь нужна здесь выжженная земля без людей и зданий.

Пенсионерка Анна Ивановна родом из Закарпатской области. Там у нее остались родственники. Иногда ей звонит племянник. Он думает, что в Донбассе террористы, а украинская армия защищает от них граждан.

"Ты с ума сошел?, - кричит ему в трубку Анна Ивановна. - Мою внучку только что чуть не убили ваши "герои"! Ты понимаешь?!" Он отвечает: "Так вы же сами виноваты - зачем на референдум ходили?"

После нескольких таких разговоров пенсионерка перестала общаться с родственником. У ее соседки Ирины Константиновны тоже сестра осталась там - за линией фронта. Раньше она тоже иногда звонила, узнать, как им живется под "террористами", поиздеваться, но давно перестала.

"Когда сильные обстрелы были, не было ни газа, ни света, ни воды – мы все друг другу помогали, как могли, собирались всем двором и пищу на костре готовили", - говорит Анна Ивановна.

"У внучки ребенку три года. Он по двору носится с палкой, изображающей автомат, и кричит: "Я - телолист! Я - телолист!". Вот так вот, - смеется она. - Мы тут все, выходит, "террористы" и "сепаратисты". Потому, что все ходили на референдум и голосовали за республику".

"Мы эту войну как-нибудь переживем! - говорят пенсионерки. - Не надо нам никакой помощи, и дома вместе соберемся и подлатаем! Нам бы только, чтобы фашистов этих с нашей земли прогнать! Каждый день молимся за наших ребят, которые нас защищают".

"Нам и впрямь ничего не надо, все у нас есть", - уверенно заявляет Анна Ивановна. - Конечно, много пожеланий, очень много. Много вопросов к властям. Но я готова терпеть все лишения, лишь бы прекратить уже эту бессмысленную войну!"

Задаю резонный вопрос: "А что будет, если "укропы" вернутся?"

"Не вернутся! Верим в наших ребят! А даже если допустить, что вернутся - мы из Донбасса никуда не уедем! Детей отправим, а сами останемся. Это наша земля!"

Торезские активистки звучат убедительно. Этих людей не сломали война, голод, блокада. "Разве можно сомневаться, что с такими людьми у Донбасса есть будущее?", - говорит на прощание Ирина.
.

http://ren.tv/blog/45267