На днях на телеканале Россия 1 вышло записанное еще в конце прошлого года интервью президента Белоруссии Александра Лукашенко в авторской программе Наиле Аскер-заде «Действующие лица». В принципе ничего сверхнового или оригинального Батька не сказал. Однако все до боли напоминает то, что было ранее, причем неоднократно. Чем это потом оборачивалось, мы знаем прекрасно.
Во-первых, Лукашенко в очередной раз клялся в братской любви российскому коллеге. Когда ему был задан вопрос, считает ли он Владимира Путина своим другом, он ответил: «Да, я его считаю своим другом, и в этом году он подтвердил, что является не только моим другом, но и другом белорусского народа. Искренне». Что ж, про «подтвердил» – замечание справедливое, ведь по факту только Москва и Пекин признали победу Лукашенко на последних выборах. Однако регулярные заверения российского лидера в дружбе личной из уст белорусского президента – давно моветон.
Напомню, за несколько дней до выборов Лукашенко назвал Путина «старшим братом». При этом он выразил надежду, что дружба останется, даже несмотря на сложные в последнее время отношения между странами.
Отношения и впрямь были сложные. Весь предыдущий год Батька пытался выпросить у Москвы скидку на нефть и газ, а не получая ее, заводил разговоры об угрозе белорусскому суверенитету со стороны России, обвинял ее в проблемах белорусской экономики. Апофеозом этих нападок стало дело «33 богатырей», когда Батька фактически обвинил Россию чуть ли не в попытках его свергнуть.
Благо ему всегда хватало ума не обвинять в чем-либо российского президента лично, в монологах белорусского лидера обычно фигурировали мифические «олигархи». Очевидно, красные флажки для него еще существуют.
Однако в таком случае его прошлогодняя риторика «Россия плохая – Путин хороший» выглядит как-то нелогично. Зато вполне логичны заявления о дружбе за пару дней до выборов, очевидно, Батька прекрасно понимал, что оппозиция и Запад не признают их результатов и начнут оказывать на него давление. И в этих условиях единственным залогом удержания власти остается дружба с Россией и лично с ее президентом.
В последнем интервью, отвечая на вопрос о том, есть ли у него еще друзья, Лукашенко назвал это тяжелым вопросом: «Я над ним очень много раз задумывался. Прихожу к тому выводу, что, наверное, нет». А на вопрос, «есть ли враги», ответил: «Противников очень много. Стали ли они врагами – наверное, время покажет».
Не очень понятно, какую мысль упаковал Батька в эту словесную казуистику. А ответ про друзей и вовсе вызывает оторопь. Ведь совсем недавно Лукашенко говорил, что его другом является президент Украины Владимир Зеленский. А до этого он называл своим другом Петра Порошенко.
Разве можно одновременно иметь настолько взаимоисключающих друзей? Или Лукашенко льстит кому-то из них? Может, тогда он и с Путиным не искренен?
Характерно, что после того, как Зеленский стыдливо поддержал развернутую Западом «травлю своего «друга», Лукашенко тут же начал говорить, что он ему не «друг». А в последнем интервью заявил, что не держит на того зла, назвал Володей.
Вот как человеку верить после всех этих кульбитов?
В том же интервью Лукашенко говорит, что его с Путиным «загнали намертво в одну команду». Звучит, извините, примерно, как «не хочу жениться, но приходится».
Сенатор Алексей Пушков высказался на этот счет вообще без обиняков: «Вот это "нас загнали в одну команду с Путиным" от Александра Лукашенко говорит о многом. Его загнали. Он не хотел, сопротивлялся, подумывал о том, чтобы перейти в другую команду, видел себя рядом с Помпео, Меркель. Но загнали. Против его воли, собственно – добровольно не загоняют. Так что это не оговорка – это отражение подлинных мыслей».
Далее Лукашенко говорил, что еще будет время, когда ему с Путиным «придется спиной к спине встать и отстреливаться». И вот это тоже прозвучало грубо. Как намек на то, что у России тоже нет друзей, так что хочет она того или нет, придется терпеть Батьку со всеми его заскоками. Он так уверен в своей «безальтернативности», что не стесняется это демонстрировать в своих интервью.
Следующий интересный момент – цена на газ. Напомню, этот вопрос был одним из самых болезненных в отношениях наших стран в последний год, как, впрочем, и вопрос стоимости нефти, по поводу которых Батька отчаянно торговался, требуя стоимости как для российских потребителей, как если бы у нас уже было полноценное Союзное государство с равным положением сторон. При этом обсуждать дальнейшую интеграцию Лукашенко не желал до тех пор, пока не будет решен вопрос с ценами. Попросту говоря, утром стулья – вечером деньги.
О том, что вопрос со стоимостью газа решен, стало известно еще в конце прошлого года, когда объявили о новых договоренностях. Тогда никаких цифр названо не было. Вообще-то это коммерческая тайна, и ее никто не обязан раскрывать. А вот Батька решил раскрыть – не иначе как для того, чтобы подчеркнуть «несправедливость» по отношению к Минску: «$128,5. Но я округляю, $130. Думаю, что эта цена в условиях наших отношений могла бы быть более справедливой, скажем так».
О чем это говорит? Ну, во-первых, после выборов, которые не оставили шансов на примирение с Западом в обозримой перспективе, пространство для маневра у Батьки действительно сузилось, так что в его положении требовать что-либо, а тем более шантажировать Москву глупо и небезопасно. Так что с ценой, которая даже выше предыдущей (правда, всего на два с половиной доллара), пришлось согласиться.
Более того, очевидно, что Лукашенко объяснили: ситуация с мировыми ценами на газ изменилась. Во вторник, 12 января, спотовые цены на газ в Европе выросли сразу на 18%, пробив отметку в $300 за тысячу кубометров. Просто в Европе, как и в России, случилась, наконец, в первые за несколько лет холодная зима. К тому же начали подходить к концу рекордные запасы, закачанные в европейские ПХГ в 2019 г. на фоне неясности с будущим украинского транзита и началом работы «Северного потока - 2». Наконец, на фоне появления вакцины от коронавируса вырос оптимизм относительно быстрого возвращения экономик на прежний уровень, следовательно, к прежнему уровню потребления углеводородов.
В общем, повторять сегодня мантру полугодовой давности о том, что «мы хотим цену, как в Европе», было бы просто фантастически глупо. Не знаю, какая светлая голова, совершенно не разбирающаяся в особенностях формирования цен, посоветовала в прошлом году эту тему Батьке, но, полагаю, если бы «Газпром» тогда переписал контракт под «как в Европе», Лукашенко сейчас умолял бы вернуть все как было.
Кстати, примерно так происходит на Украине, где, по оценкам экспертов, переплачивают около 100 долларов за «как в Европе» и требуют вернуться к прямому контракту с «Газпромом». Правда, требуют не власти, а оппозиция.
В итоге с 1 января газ в стране подорожал почти в четыре раза. А электричество – в два. Из-за этого уже вторую неделю тысячи людей выходят на протестные акции, заговорили уже о возможности «тарифного майдана». Но Украина – страна банкрот, фактически отброшенная в Средневековье. В Белоруссии пока все нормально. Пока. Если власти этой страны будут вести себя адекватно.
Лукашенко также рассказал в интервью про нефть. «Подписали договоры по нефти. Но скажите, если я у вас покупаю товар, притом который не имеет никакого дефицита сейчас, в том числе нефть (это ж не дефицит уже), я вам должен премию платить или вы мне? Вопрос риторический», – сказал он.
Во всем этом читается, что в силу непреодолимой силы обстоятельств Минск вынужден был смягчить требования, но как только эти обстоятельства исчезнут (например, Лукашенко помирится с Западом или на нефтегазовых рынках пройдут очередные «шторма»), белорусские аппетиты вновь возрастут. И снова начнется разговор про «компенсации за маневр», «справедливую цену», «отказ от премий» и т. д.
Белорусский лидер также выступил за более глубокую экономическую интеграцию: «Тогда и политические вопросы пойдут. А когда люди видят, что мы телепаемся 30 лет на одном месте в строительстве Союзного государства, они резонно задают вопрос: а почему?» – подчеркнул он.
Простите, а кто телепается? Кто весь прошлый год говорил об угрозах суверенитету и ставил вопрос интеграции в зависимость от скидок на углеводороды?
Далее Лукашенко подчеркнул, что Белоруссия имеет такой уровень отношений и интеграции с Россией, которого нет ни с одной другой страной, но это, мол, пока не тот результат, на который стороны могли бы выйти.
В частности, он заговорил о создании валютного союза. Оказывается, никакой глубокой проработки этого вопроса не было. Напомнить почему? Может, потому что Минск все эти годы выставлял нереалистические требования об эмиссии единой валюты у себя?
Надо смотреть правде в глаза: невозможно полное равноправие между такими двумя неравными субъектами, как РФ и РБ. Или Минск жертвует частью своего суверенитета в пользу Союзного государства, центром которого по факту будет Москва, или никак. Но Лукашенко этого предпочитает не замечать и подает дело так, что в торможении интеграции виноваты обе стороны, а фактически же в его представлении – виновата одна Россия.
Продолжение.
Journal information